Анка нервничает
как зеркало
треснутое
готовая в любой момент лопнуть сама
и заразить проклятиями
других
и зверье ее всюду
и меня мало
и мы с Николаем ручейками меж нее
и вещей ее течем
жить пытаемся
и он смешнючий
рассказывающий
(с выражением!)
останавливался мною
в угоду ей
вечно больной
на легкие
спину
и нервы
и как котятки
замершие перед большим котом
как дети
нашкодившие
замирали
замолкали
на нее смотрели
когда другое хотелось
не ладно
нехорошо
ни ей
ни нам
а я не теряюсь:
а я учу английскому
а я хочу крысу и плед
починить велик
сходить в тренажерку
узнать насчет учебы
поремонтировать шкаф
продать мебель
купить краску темно-зеленую и изукрасить всю комнату
и рисовать на девчонках
и рисовать на выставку
и все-все творить, что творенным быть желает вокруг меня
и Николая когда нет, как будто у меня одной руки не хватает
и вроде романтики нет
но он так нужен
такой родной
хоть что перед ним делай
хоть что решай
хоть что молчи
хоть что проси отслеживать
на его руке заснула
в котельной с ним тр*хались
все как у людей
я такая взрослая и бесчувственная куся
но чувствую, что кроме-то него мне никто и не нужен
и глаза-то от остальных воротит
и вспоминается, как лежа на морях
возвращаясь с онных
плевалась на южных красавцев
воображая Николая
и меня с ним за руку
мы лежали в дивах
одни на месте
помнимом мною как источник творчества
самое русло рождения идей
колыбель их воплощения
в палатке
трезвые и одетые на тот момент
и он огруснел от отсутствия дома
и я одурела, занервничала от этой спокойной изоляции
на двоих
(как провода)
и в рюкзаке вино
и шоколад
стаявший и не хрустский
а на небе луна
звезды
в воздухе - 12е августа
и плюс 32
и мы не невинны
и за плечами дорога
и стоп-стоп-стоп
советские вокзалы и такси за 80 рублей
и мне так смутительно
что говорить не могу
что открываю рот
как люк самолета, высоту набравшего
и слова-парашютистов
выталкиваю
а они вцепляются
когтями
порами
зубами
не желая вылетать
что хоть жуй их
трусишек
хоть жуй
а потом
играми
нежностью ли
приземлился самолет
повыплетались слова наглые
как люди-позеры
не решившиеся в момент главный
рискнуть и выпить шампанского
и порастеклись по подушкам
по плечам его
в тоннели ушей
простые такие
уставшие фразы
о небе звездном, о вине, о шоколаде, о нежности, о горах, о нас (немножко)
и заобнимал
и заубивлялся (молча)
и захмелели так
как будто не пили
но кололи внутривенно
эти несчастные 11 глотков
и ласковость
страсть
взаимонужность
заискрилась
забурлила
наполнила палатку
которая и вобрать не могла всего целиком
и прочее
ярко так помнится
а описывается-то нежелаемо